Служение
Москва, Марфо-Мариинская обитель сестер милосердия (трудовая община, трудовая артель в 1925г.)
Должность начальница обители милосердия
Год начала 1923
Год окончания 1925
В 1925г. устав общины был аннулирован властями. Тогда сестры решили переименовать
Марфо-Мариинскую трудовую общину в трудовую артель.
Сестры зарабатывали деньги частной практикой: стегали одеяла, шили тряпичные куклы,
ухаживали за больными.
Началась усиленная травля обители со стороны воинствующих безбожников.
Из статьи "Советские Марфа и Мария" (газета "Правда", октябрь 1925г.):
"...Хлопотами Сребрянского (угодившего не так давно, по причине пагубной
страсти к драгоценным камням в священных предметах, в места, где
водятся тюлени),...на Большой Ордынке был основан патронируемый особой
царствующего дома районный церковно-черносотенный агитпром... О пропагандистских
успехах "диаконисс" нам пока ничего неизвестно, но несомненным является то,
что тишайшая обитель была подлинным филиалом общества двуглавого орла...
Прошедший "духовные курсы" церковно-черносотенной премудрости личный
состав обители целиком сохранился в ней по настоящий день.
Во главе милосердного дела стоит Гордеева, вдова бывшего тульского
губернатора и казначея Великой Княгини Елизаветы Федоровны...
Весь прошлый уклад жизни, вплоть до диаконисских служений в домашних
церквах сохранен целиком; домашняя молельня Великой Княгини и вещи, ей
принадлежащие, хранятся и посейчас как реликвия; помещения "трудовой общины"
сплошь увешаны великокняжескими портретами и изображениями сосланного в
Нарым духовника Митрофана Сребрянского...
Советских Марфу и Марию пора бы ликвидировать".
Сестры обители обратились в эту газету с просьбой опубликовать опровержение клеветы.
В защиту сестер выступил известный академик архитектуры А.В.Щусев, но это не помогло
Вскоре после опубликования пасквиля в обитель прибыла комиссия с ревизией,
которая, проверив все финансовые и хозяйственные документы, составила фальшивый
акт, будто бы в обители выявлено много нарушений. Акт был отправлен в ОГПУ, и
против сестер обители было возбуждено уголовное дело.
Сестер по очереди вызывали на допрос на Лубянку. Чекисты назвали Елизавету Федоровну
"коммунисткой", т.к. она смогла построить островок коммунизма в обители: сестры
работали, но не получали зарплаты и жили на всем готовом.
Валентина Сергеевна, как и большинство сестер, на допросах держалась мужественно.
4 февраля 1926г. были опечатаны все шкафы, подсобки, запасные двери, были поставлены
209 печатей
Осуждения
Особое Совещание при Коллегии ОГПУ СССР
08/02/1926
Обвинение "укрывательство и пособничество контрреволюционным преступлениям"
Приговор 3 года высылки в Киргизский край с последующим запретом проживания в Москве и области
12 января 1926г. вместе со всеми сестрами привлечена к следствию по обвинению
в "укрывательстве и пособничестве контрреволюционным преступлениям" с мерой
пресечения подпиской о невыезде до суда.
8 февраля 1926г. постановлением ОСО при Коллегии ОГПУ вместе со всеми сестрами
определена к высылке на 3 года в Киргизский край.
18 февраля 1926г. в Марфо-Мариинскую обитель прибыли вооруженные солдаты.
Командир зачитал постановление ОСО от 8 февраля о высылке сестер во главе с настоятельницей
Валентиной Сергеевной Гордеевой и о закрытии обители.
Было приказано:
"Ничего лишнего не брать, одну смену белья".
Все 111 сестер были посажены в кузова машин и вывезены на вокзал для дальнейшей
отправки в разные отдаленные районы страны.
Старшие 18 сестер во главе с Валентиной Сергеевной Гордеевой были высланы
в Киргизский край.
Кельи сестер заняли коммунисты. Обитель была ликвидирована
Места заключения
Киргизия, г.Кзыл-Орда
Год начала 1926
День начала 23
Месяц начала 2
23 февраля 1926г. Валентина Сергеевна с другими сестрам прибыла в г.Кзыл-Орду.
Затем часть сестер отправили в Казалинск
Киргизия, г.Казалинск
Год начала 1926
Год окончания 1929
Некоторое время Валентина Сергеевна работала счетоводом в Финотделе, затем была
уволена как ссыльная.
Из воспоминаний ссыльной монахини Марфо-Мариинской обители Надежды (З.А.Бреннер):
"Валентину Сергеевну, как и прежде, считали своей настоятельницей, без ее
благословения и совета ничего не предпринимали. Она была нам, как мать
родная. Несмотря на свое высокое аристократическое происхождение, никогда
этого не показывала, а к нам обращалась: "Душечка".
В Казалинске мы сняли комнату, в общем, устроились хорошо.
Валентина Сергеевна благословила меня пойти в Финотдел, попроситься на
работу, т.к. я была по специальности бухгалтер с большим опытом. А мне
боязно... Ну, иду на другой день. "Ничего, что ссыльные, говорят,
нам работники московские нужны. Приходите". Жалованье мне назначили 76 рублей.
Через некоторое время взяли на работу Валентину Сергеевну. Она всю работу
выполняла очень быстро, ведь была казначеей обители, и ей приходилось
работать с банками и финотделами. Но когда узнали в ОГПУ, пришли в
удивление, что ссыльным доверили все секретные финансовые документы,
и Валентину Сергеевну уволили, а я осталась работать. Ей было 63 года,
и врач выдал ей справку, чтобы она каждый день не являлась на ежедневную
регистрацию в ОГПУ.
Это было в Страстную Пятницу 1928 года: меня повесткой вызвали в ОГПУ и
объявили, что по ходатайству моей матери, которая проживала в Москве,
мое дело пересмотрели, и я свободна, а Валентина Сергеевна останется здесь
еще на год. Тут я расплакалась и заявила, что не оставлю Валентину Сергеевну.
Меня назвали сумасшедшей. Прихожу домой. Даже не хотела говорить Валентине
Сергеевне. Она сама спрашивает: "Ну, что там?" "Да вот, говорю, мать
за меня, оказывается, хлопотала... Освободили меня". Она так поглядела на
меня: "К Фросе теперь поедешь?" "Нет, говорю, я Вас не оставлю". Да...
В 1929г. всех нас освободили.
Валентина Сергеевна решила ехать в Ростов и написала письмо матушке Любови
(в миру Евфросиния Никитична Журило), чтоб она тоже собиралась.
Евфросиния Никитична Журило одна из самых активных сестер обители. В
Туркестане она возглавила "подпольный центр помощи ссыльным" и многих
спасла от голода и холода. Евфросиния Никитична ответила Валентине Сергеевне
письмом, в котором просила ее ехать не в Россию, а к ним в Туркестан,
но слово настоятельницы было законом. Валентина Сергеевна даже рассердилась,
но все-таки решили все ехать в Ростов Великий".
В 1929г. она была освобождена с лишением права проживания в Москве и Московской губ.