Места проживания
      Ленинград (Санкт-Петербург) 
      Год окончания 1933 
      День окончания 22 
      Месяц окончания 12 
      С 1926г. учился в советской единой трудовой школе им.Карла Мая
    Аресты
      Ленинград (Санкт-Петербург) 
      Год ареста 1933 
      День ареста 22 
      Месяц ареста 12 
      12 декабря 1933г. в 9 классе был арестован по церковному делу "евлогиевцев".
      Вместе с ним были арестованы его одноклассники — Борис Ушаков, Александр
      Фролов и братья Клинге (Анатолий и Виктор)
    Осуждения
      ././1934 
      Приговор высылка из Ленинграда (высылка не состоялась) 
    Места заключения
      Ленинград (Санкт-Петербург), тюрьма 
      Год начала 1933 
      День начала 12 
      Месяц начала 12 
      Год окончания 1934 
      День окончания 22 
      Месяц окончания 2 
      22 февраля 1934г. освобожден.
      Из воспоминаний С.А.Кожина [3]:
          
      "...На всех допросах следователь требовал от меня сведений о каких-то неизвестных
           мне лицах. Все называемые им фамилии были мне незнакомы, за исключением тех,
           которые принадлежали моим школьным одноклассникам: Шурке Фролову,
           Бобке Ушакову и братьям Клинге — Виктору и Анатолию...
           От следователя я узнал, что Фролов, Ушаков и оба брата Клинге тоже
           арестованы. Об аресте братьев Клинге, которых, оказывается, забрали почти
           на месяц раньше меня, я не знал — просто не заметил их отсутствия на уроках.
           Но если бы и заметил, то, вероятно, предположил бы, что они оба заболели.
           Ну, а с Фроловым и Ушаковым я постоянно общался, и потому понял, что их
           двоих арестовали в один день, вернее, в одну ночь, со мной.
           Однако нас всех держали в разных камерах, и если бы не следователь, мы бы
           ничего тогда друг о друге не знали. Допрашивая меня, следователь записывал
           свои вопросы и ответы в стандартный печатный бланк "протокол допроса"...
           В первом же протоколе... должны были быть записаны ответы на обычные
           анкетные вопросы. Одним из них был вопрос о социальном происхождении.
           На этот вопрос я ничего не мог ответить, а надо было точно указать:
           "из рабочих", "из крестьян", "из мещан", "из купцов" или "из дворян"...
           Я просто не знал ничего по этому поводу, так как в семье никогда не заходила
           речь на эту тему, тем более в таких терминах.
           Следователь долго наводил меня на нужный ответ: "из дворян", но
           я не соглашался, так как никогда дома об этом не слышал. Впоследствии я узнал,
           что прадед мой был крепостным кучером, а дед — фельдшером-дантистом...
           Интересно, что приблизительно через месяц моего "сидения" я совершенно
           неожиданно получил возможность нелегально встречаться в тюрьме во время
           прогулок и с Шуркой Фроловым, и с Бобкой Ушаковым. А однажды мы даже
           все втроем ходили в одном ряду по круговой дорожке прогулочного дворика.
           Но это было лишь в течение нескольких минут... И так как мы были просто
           школьными товарищами, а не "сообщниками по делу", то и обмениваться
           информацией нам было незачем: мы были в одинаково глупом положении...
           Характерно, что в декабре 1988г. в "Большом Доме" при оформлении моей
           реабилитации молодой следователь, просматривая мое дело, был очень удивлен,
           узнав от меня, что ни я, ни Фролов, ни Ушаков, не были тогда высланы.
           В моем "деле", оказывается, числилось, что я был-таки куда-то выслан
           из Ленинграда. Но пометки о том, что высылка не состоялась, в "деле" не было.
           Кто же кого обманывал?"

(c) ПСТГУ. Факультет ИПМ