Места заключения
Коми АССР, ст.Печора, п/я 274/19, больница ЦПП-ОУРЗ
Год начала 1945
День начала 1
Месяц начала 8
Год окончания 1948
День окончания 16
Месяц окончания 2
Во время этапа товарные вагоны поезда были переполнены до отказа. В результате
отсутствия элементарных удобств, скученности и т.п. у многих открылся понос. Многие
крайне истощенные люди, не выдержав бесчеловечных условий, умирали.
Поезд прибыл в Печору 1 августа 1945г. Мертвые и еще живые вперемешку лежали
на грязном полу вагонов. Солдаты начали выносить всех из вагона. В одну сторону
клали рядами умерших, в другую еще живых. О.Николай лежал на полу без сознания.
Вид у него был настоящего мертвеца. Его приняли за покойника и положили в ряд
с умершими. В это время какой-то высокий чин из НКВД, грузин по национальности,
обходил ряды живых и мертвых. Он заметил, что "умерший" о.Николай подает признаки
жизни, и он громко спросил: "Кто Вы?" О.Николай пришедший на воздухе в сознание,
еле слышно ответил: "Трубецкой". Начальник неожиданно проявил к нему небывалый
интерес: "А-а, Вы из князей? Я это сразу понял, увидев Ваше лицо. Мои предки тоже
были князьями! Я помогу Вам...". И он тут же распорядился перенести о.Николая к
живым, ожидавшим отправки в лазарет и сказал тому, кто командовал отправкой:
"Передай главврачу мой приказ: "Этого больного по выздоровлении ни в коем случае
не выписывать, найти ему любую работу в лазарете!"
Главврач оказался очень хорошим человеком. Вскоре о.Николай немного окреп и был
назначен на должность статистика-секретаря.
Здесь о.Николай написал первое письмо семье. Из писем жене и его воспоминаний
известны многие подробности его заключения.
Лагерь находился вблизи реки Печоры, при впадении в нее притока Косьи.
Отсюда заключенных отправляли на лесоповал и другие тяжелые работы в разные лагеря.
Из писем о.Николая (октябрь 1945г.):
"Часто наблюдаю северное сияние. Чувствуется во все дыхание зимы, которая
принесет нам до 50 градусов мороза, страшные вьюги и метели.".
"Мне спешно необходима материальная помощь. С миру по нитке пришлите мне
свиное сало, масло, лук, чеснок, немного соли, сахар, сухари вообще жиров,
и хлеба. И еще носки, старые брюки, верхнюю рубашку, зимнюю шапку,
старый пиджак. Вот что мне необходимо, как чахоточному воздух.
Продавай разное наше барахло, кроме моей духовной одежды и золотого креста.
Молитесь сильно и крепко."
В лагере о.Николай начал работать в лазарете в качестве медстата (медицинского
статистика-секретаря).
Заключенным разрешалось писать родным два раза в месяц. Из письма о.Николая:
"Работы много. Занят с 67 утра и до 67 вечера...".
Из письма (20.10.1945г.):
"Я решаюсь подать прошение о помиловании через духовное начальство.
Это прошение надо отправить по назначению через Святейшего Патриарха.
Впрочем, все это отправляю вам на ваше суждение и усмотрение. Если ничего из этого не
выйдет значит, такова о нас Воля Божия.
Только что узнал, что те лица, с кем думаю отослать письмо сие, сейчас уезжают,
а потому прошение о помиловании не удается присоединить. Значит, так нужно
и так должно быть...".
Из письма жене (23.09.1945г.):
"Ответа на мое прошение о помиловании я все еще не получил. Однако духом
не падаю, верю, уповаю, молюсь...".
Из письма жене от 22.12.1945г.:
"Последний раз, 29.11. и 5.12. получил от тебя две открытки. Эти весточки
я получил во время тяжелой болезни, которую я только что перенес, и они
мне подали сил и мужества к выздоровлению. 28.11. я неожиданно заболел
крупозным воспалением легких. Пролежал дней пять и встал совершенно
здоровым, но рано. Через два дня снова слег с повторным крупозным
воспалением легких и пролежал на этот раз до 17.12.".
Из письма от 24.12.1945г.:
"У нас зима в разгаре. Морозы вот уже целый месяц держатся на уровне
4050 градусов. Болезнь прошла. Работаю по-прежнему в конторе.
Работаю много."
Из письма (28.12.1945г.):
"До 25.12. целый месяц не писал, т.к. не имел возможности и, кроме того,
крепенько болел (дважды в течение месяца) крупозным воспалением легких.
Сейчас я совершенно здоров и по-прежнему работаю в конторе.
Единственное, что мне нужно, так это жиры и простые солдатские сапоги.
И это все. Никакой одежды мне не нужно пока. Деньги также пока не
присылай, а если моя родня что-либо тебе пришлет для меня, то все принимай
для себя и детей."
Из письма от 17.03.1946г.:
"11.03. я получил твое письмо от Павлуши [брата] с известием о смерти
мамы."
Из письма от 26.03.1946г.:
"На днях получил длинное письмо от сестры Мани с описанием предсмертных
дней, кончины и похорон мамы. С каждым часом мы продвигаемся к Вечности,
где нет ни печали, ни воздыхания. Ты, моя родная, не обращай внимания
на траурный тон моих писем. Это так, случайно все... Ведь я не забываю,
что я христианин и служитель алтаря, и всегда твержу молитву:
"Дух уныния не даждь ми... "".
Из письма от 07.04.1946г.:
"Сегодня Благовещение праздник великой радости, но не радостно у меня
на душе, и особенно не радостно бывает в такие дни без храма, молитвы,
семьи.
Из твоей открытки от 3.03. я узнал, что в этот день было Прощеное воскресенье,
а исходя от этой даты, знаю, что Пасха будет 21.04., т.е. через две недели.
Так как письмо мое, наверное, раньше Пасхи и не дойдет, всех вас
поздравляю с Великим Праздником. Христос Воскресе!
Я, слава Богу, по-прежнему здоров, сыт, одет и обут. За все благодарю Создателя...
Вот за тебя у меня сильно болит сердце, когда думаю о том, как ты там
справляешься и ухитряешься накормить, одеть и обуть детишек.
Представляю, как тебе, моя милая, тяжко и какой великий подвиг ты несешь.
Все мои мысли, все мои молитвы о тебе. Господи, облегчи тяготы моей милой,
родной Иринушки, вельми страждущей и скорбящей!...
В последние дни у меня какая-то тревога на душе за всех вас, но никто
как Бог "Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко ты со
мною еси... ".
С нетерпением жду результатов твоей попытки выслать мне Библию и церковный
календарь. Христос Воскресе!"
Из письма от 13.04.1946г.:
"Жду с нетерпением Библию и календарь с газетами.
Сегодня канун Вербного Воскресенья. Сейчас в храмах службы. Мысленно
присутствую на богослужении в Покровской церкви. Какое счастье быть и
жить около храма и молиться в нем. О, как я скорблю и тяжело переживаю
эту разлуку с храмом, не менее, чем разлуку с семьей. Приближаются дни
Страстной седмицы. Как тяжело быть без исповеди и Святого Причастия!
Уповаю на милосердие Божие и верю, что еще сподобит меня Господь
переживать эти святейшие дни так, как подобает христианину.
Я был сильно истощен и почти уже ходить не мог, но это было 9 месяцев тому
назад, а сейчас я полностью вошел в прежнюю норму. Пищу получаю простую
и в достаточном количестве. Жилищные условия также хорошие. Желать еще
чего-либо лучшего в этом отношении значило бы гневить Бога...
Христос Воскресе!"
Из письма от 20.04.1946г., 23ч.30 мин.:
"Христос Воскресе! Через несколько минут эти радостные слова прозвучат на
земле и сольются в поднебесной. Переношусь мысленно в сверкающий радостью
храм...
Сижу я сейчас в конторе, в тихом одиночестве. Передо мною твоя открытка,
Иринушка и календарь, полученный мною сегодня вечером. Тут же и Библия,
которую я получил вчера. Эти предметы заменяют собою пасхальные куличи,
яйца и проч.
...Вот и прошел первый день Христова Воскресения. Начал я его тем, что
после перерыва письма, идя в барак, пропел громко тропарь "Ангел вопияше...",
"Светися, светися..." и другие песнопения. И моему гласу внимали яркие
звезды прозрачного неба. Весь день не расставался с Библией и церковным
календарем".
Из письма от 12.06.1946г.:
"Я работаю на прежнем месте статистиком. Работы много. На днях был
митинг, на котором администрация причислила меня к лику примерных
отличников.
Из одежды и обуви у меня ничего не сохранилось: ботинки и пуловер украли,
пальто спасло мне жизнь, т.к. я его поменял на хлеб и жиры".
Из письма от 25.06.1946г.:
"Солнышко у нас заходит на два часа (когда бывает), а потому круглые
сутки светло, и даже сумерки не бывают теперь, зато зимой почти
круглосуточная ночь.
Бытовые условия для меня создались самые лучшие. Живу в общежитии с
фельдшерами, имею свою отдельную койку. Одним словом, во всем вижу руку
Божию, отверзшую для меня, по вашим молитвам, милости Свои, и молю Его,
чтобы и впредь щадил бы меня, немощного, однако готов и ко всяким
испытаниям, если это будет угодно Ему.
P.S. Храни мою духовную одежду она скоро мне пригодится. Н.".
Из письма от 21.07.1946г.:
"Получил от тебя открытку от 1.07., из которой узнал, что наша
незабвенная страдалица [теща о.Николая Ольга Михайловна мать Ирины Ивановны]
опочила в Вечность.... Будем утешаться тем, что Господь часто бьет и
наказывает тех, кого любит и милует...Очень знаменательно, что в 40-й день
кончины я видел маму [тещу] во сне. Она приходила ко мне прощаться...".
Из письма от 26.07.1946г.:
"Неожиданно узнал, что в Ригу едет наш зав. амбулаторией Горшков, с которым
спешу передать весточку для тебя... Ты, конечно, будешь... придумывать,
что бы мне послать. Заранее предупреждаю не делать этого. Все, что я хотел
бы иметь, это следующее: 1) образок Спасителя, 2) крестик, 3) иерейский
молитвослов, 4) Библию... 5) конверты, 6) шерстяные носки...
Живу... сегодняшним днем, не зная, что с нами будет дальше...
Работы у меня достаточно, а иногда, особенно в отчетное время, и больше,
чем надо, но ничего не сделаешь... Бывает, конечно, что находит и
страшная тоска, и уныние... И ведь я не один, нас миллионы...
Христос терпел и нам велел... ".
Через некоторое время пребывания в Инте главврач стал посылать о.Николая в разные
кабинеты на помощь врачам. Работая с 7 утра до 7 вечера, будучи очень способным,
он быстро приобрел элементарные медицинские навыки.
Вскоре открылись краткосрочные фельдшерские курсы, после окончания которых его
перевели на должность фельдшера.
Из письма от 09.08.1946г.:
"...У начальства я на хорошем счету. Должность моя ненадежная, из-за моей
статьи (581а) и срока (10 лет). По существу, с такой статьей не должны бы
меня допускать до работы по учетной статистике....
Я, при доброжелательстве начальства, собираюсь переквалифицироваться в
медицинского фельдшера, для чего сейчас прохожу организованные здесь курсы
для фельдшеров и потом, если будет угодно Господу, выдержу экзамен и буду
фельдшером.
Намереваюсь подать прошение о пересмотре моего дела в порядке так
называемого прокурорского надзора...
Питаюсь я хорошо, и не только сам сыт, но и других несчастных, голодных,
прикармливаю. Покупаю себе только сахар. Живу я в отдельной просторной
комнате вместе с фельдшерами (нас 12 человек), имею отдельную койку...
Одним словом, за все благодарю Создателя и совершенно не думаю о себе,
полагаясь на Его святую Волю".
Из письма от 29.08.1946г.:
"Крестик моей доченьки Коточка я ношу на шее вместе с образком, ранее
присланным. Иконка свт.Николая висит у меня на спинке койки, а в головах
Библия и фотографии".
Из письма от 14.09.1946г.:
"Сегодня узнал довольно неприятную новость, что все мы имеем право получать
и писать только два раза в месяц, а все лишние письма будут уничтожаться...
Вообще, за последние дни интенсивно проводится ряд ущемлений в отношении
т.н. "контриков". Моя "отставка" с конторской работы объясняется тем же.
Кажется, не удастся мне здесь работать и по новой, приобретаемой мной
специальности медработника. Уже были попытки для отправления меня далее,
на Север.
Живу верой и упованием и за все благодарю Бога."
Из письма от 01.11.1946г.:
"Получил открытку из Москвы от знакомого, что мое поручение исполнено,
т.е. мое прошение-жалоба передано. Я жду положительных результатов,
но если и не случится этого, то не будем отчаиваться, а возложим печаль
нашу на Господа и предадимся Его Воле...
Я пока нахожусь в прежнем состоянии. В конторе больше не работаю, т.к.
переключился на медицинскую работу и обслуживаю вместе с другими около
50 человек больных как фельдшер, причем начальник больницы возлагает на
меня большие надежды и требует как можно скорее освоить работу фельдшера...".
Из письма от 17.12.1946г.:
"Жду не дождусь ответа из Москвы. Уже прошло ровно два месяца с момента
отправки моего дела...
От цинги пока усиленно отбиваюсь. Легкие хороши; от бронхита, весьма
мучавшего меня летом, полностью отделался.
В свободное время читаю Библию и поучаюсь премудрости Божией.
Вот наступают праздники, и так делается тяжело без служб".
Из письма от 02.01.1947г.:
"Вопрос о моем пребывании здесь или отправке куда-либо еще не отпал. Но
я всецело полагаюсь во всем на Волю Божию...
Работаю в больничном корпусе медбратом-стажером."
Из письма от 07.07.1947г.:
"У меня все по-прежнему. Работаю и живу так же и там же. Духом и верою крепок...
В последнем письме я просил выслать мне какую-либо книгу учебник или
справочник по внутренним болезням. Пусть Володя пришлет."
Из письма от 07.09.1947г.:
"Спасибо тебе за книгу. Она мне будет весьма необходима на случай
самостоятельной работы как справочник. Правда (могу похвастаться),
почти все ее содержание мне уже и теоретически, и практически известно,
но, конечно, невозможно же все удержать в голове, во всяком случае,
это прекрасный конспективный справочник, а более обширные познания пока
пока я имею возможность приобретать, находясь здесь.
После почти десятимесячной работы по медицинской линии с 1 сентября
я снова водворен на работу в контору на ту же прежнюю должность.
Хотя это меня и не устраивает, ибо хотелось бы прежде освоить практическую
медицину, но такова сейчас ситуация создалась, и мой начальник заверял
меня, что это временно и что при первой же возможности я снова буду
работать как фельдшер. Во всяком случае, конторская работа мне не помешает
углублять медицинские познания. Однако, все это диктуется необходимостью
чем каким-то желанием, а потому все это не в радость, а в тягость.
Да и вообще, можно ли заменить земным небесное, т.е. занятиями медициной
ослабить гложущую тоску по службе в церкви? Никогда!"
Из письма от 05.10.1947г.:
"Твое сообщение об отрицательном ответе по моему делу меня не смутило
и не слишком огорчило. Я не строю иллюзий, но крепко верю, что избавление
придет".
Из письма от 01.12.1947г.:
"В настоящее время я работаю фельдшером в одном из корпусов, по 12 часов
в сутки, имея 150 пациентов. Дел много: одному перевязка, другому клизма,
третьему укол и т.д. Так целый день и толчешься. Вечером, придя в
общежитие, усталый, прочитываю псалмы, молитвы.
Подчас мне хотелось бы так уснуть, чтобы не встать больше и уже не
слышать и не видеть злобы, мерзкой брани и прочего хаоса, но преисподняя
пока удел мой".
В Печоре о.Николай пробыл два с половиной года.
Он не знал, что все это время он находился под покровительством своего тайного
друга-грузина начальника из НКВД. Но после того, как тот был назначен на другое
место, о.Николая тут же отправили по этапу, о чем тайный покровитель сумел
предупредить его.
Из письма жене от 16.02.1948г.:
"Я тебе уже писал, что отставлен от работы за религиозную пропаганду
и с 8.02 жду отправки, очевидно, на Север".
Из письма от 25.02.1948г.:
"С 8.02. я все жду со дня на день своей отправки. Поеду, как уже выяснилось,
на 400 км севернее".
26 февраля 1948г. за "религиозную агитацию" с большой партией заключенных
о.Николай был отправлен на пересыльный пункт в Инту по этапу на новые земли.
Из воспоминаний о.Николая:
"Я знал, что значит этапный путь зимой, без теплой одежды и обуви
и считал себя обреченным. Перед самой отправкой меня неожиданно вызвали
в комендатуру, где объявили, что получен приказ о моем возвращении обратно
в тюрьму, т.к. прокурор обжаловал мой приговор. Потом я узнал, что из большой
партии этапированных дошла до места жалкая горстка.
Обратно в тюрьму меня не отослали, а 26 февраля отправили под Воркуту,
в лагерь "Чум"