Служение
Москва, Колокольников пер., церковь прп.Сергия в Пушкарях 
протоиерей 
Должность настоятель, благочинный 1-го отделения Сретенского Сорока церквей 
Год начала 1922 
Год окончания 1935 
День окончания 12 
Месяц окончания 4 
О.Николай был знаком с иерархами Православной Церкви: архиепископом
Иларионом (Троицким), архиепископом Питиримом (Крыловым), митрополитом
Тихоном (Оболенским).
На него были возложены обязанности благочинного 1-го отделения Сретенского Сорока
церквей.
Как благочинный, он пользовался большим авторитетом в своем Сороке.
По воспоминаниям Ирины Сергеевны Мечевой, о.Алексий Мечев обычно отсылал к нему
духовных чад для разрешения практических церковных вопросов.
Протоиерей Николай создавал хоры, занимался просветительской деятельностью.
Он придерживался Тихоновской ориентации, был противником обновленчества.
Из доноса:
     "На вопрос одной из присутствующих на встрече с верующими, как он смотрит
      на Александра Введенского, ответил:
          "Я его плохо знаю, и он не нашей ориентации"".
В 1929г. в Москве началась паспортизация и усугубились трудности с пропиской,
были введены продовольственные карточки.
О.Николай, как и другие священнослужители, был лишен гражданских прав.
В 1930 и 1931гг. о.Николая не однажды вызывали в органы безопасности, но не
посадили.
Боясь потерять полноценные гражданские права и социальную поддержку государства,
супруга уговаривала его снять с себя сан и перейти на преподавательскую работу,
но батюшка оставался непреклонным и продолжал служить. В конце концов матушка
не выдержала испытаний, получила развод и ушла из дома, порвав всякие отношения
с семьей Толгских. В его квартире на первом этаже церковного дома произвели "уплотнение".
О.Николай вынужден был переселиться в шестиметровую комнатку на втором этаже без
удобств. Готовить пищу там было невозможно, и он ходил обедать к старшей сестре
Марии Васильевне, супруге второго священника Сергиевской церкви о.Сергия Лебедева.
Сын Юрий из соображений безопасности переехал жить к родственникам, с отцом виделся
редко...
От душевных страданий и голода у о.Николая испортилось здоровье.
Ему как лишенцу, не полагалось медицинской помощи, и он лечился, довольствуясь
услугами знакомых верующих — частных врачей.
По свидетельству близких, всегда жизнерадостный батюшка очень погрустнел.
Но ни прихожане, ни друзья никогда не слышали от него жалобы или досадливого
слова, не было в нем ни следа раздражения или угрюмости.
Видя его служащим, истово молящимся, устремленным к Богу, нельзя было заподозрить,
что он болен и переживает большое горе. Всегда спокойный и доброжелательный, он
мужественно переносил обрушившиеся на него скорби и продолжал свое подвижническое
служение.
Из соседних закрытых приходов в Сергиевскую церковь стали стекаться верующие.
Среди монахинь закрытого Страстного монастыря о.Николай распределил обязанности
по соблюдению чинности порядка в храме.
Из закрытой церкви свт.Николая в Звонарях была принесена икона
св.Анастасии Узорешительницы и чудотворная икона Божией Матери
"Взыскание погибших", перед которой о.Николай вместе с о.Сергием Лебедевым
стали регулярно служить акафисты.
Храмы, где служили братья о.Николая — священники о.Сергий (храм Рождества Богородицы
на Кулишках) и о.Александр (храм св.Иоанна Предтечи на Земляном Валу), тоже
закрыли. О.Сергий поcелился в подклети храма Петра и Павла за Яузой, спал между
надгробий. Тяжело простудившись, уехал к семье в пос.Красково.
О.Александр жил на колокольне своего храма. Братья стали видеться редко, тайком,
чаще всего ночью. Уходили рано утром, т.к. об остающихся ночевать родственниках
или знакомых необходимо было сообщать в домоуправление.
Из воспоминаний его племянницы Н.В.Долбилкиной, которая регулярно бывала вместе
со своим отцом на службах:
    "О.Николай не только прочитывал вслух молитвы, а молился вместе со своими
     прихожанами единым духом... Талантом о.Николая было его умение помочь
     человеку оторваться от повседневных забот, горя, умение сосредоточить прихожан
     на словах молитв, объединить их в в общем устремлении сердец — это была та
     великая сила, которая приводила людей в храм, укрепляла их веру, помогала
     преодолевать жизненные трудности.
     В его служении была жертвенность, батюшку было невозможно воспринимать просто
     как человека, надевшего облачение. В алтаре и на амвоне это был святитель".

Власти искали предлог, чтобы арестовать о.Николая, изучали его личное дело в
Московской Духовной Академии, подсылали к нему осведомителей.
Из доносов:
    "В Сергиевской храме собираются верующие и среди них много молодежи".
    "Настоятель пользуется среди верующих большим авторитетом как истинный
     защитник Православной веры и благовестник".
    "На проповеди говорил:
         "Мы переживаем годины испытаний, черные дни Русской Империи, когда
          расшатаны все устои, и люди революцией выбиты из нормальной колеи,
          когда людям необходимо переламывать себя и приспосабливаться к новой,
          чужой нам, христианам, жизни, но это явление временное...".
     "На встрече с прихожанами на частной квартире вел антисоветские беседы,
      говорил:
         "Советская власть открыто борется с религией и верующими, и многие верующие
          по малодушию своему, страшась преследований, даже боятся ходить в храм.
          Верующие должны открыто исповедовать религию и выступать в защиту Церкви,
          не боясь преследований, и, если придется, уметь пострадать за свои убеждения:
             "... Будете ненавидимы за Имя Мое — претерпевший до конца
             спасен будет" (Мф 10.22)...
          Настало бесовское царство, бесы управляют людьми, много молодых людей
          направил я на путь Истины, молодежь горит желанием выступить в защиту
          веры Православной...".
      Рассказывал, как он однажды исповедовал и причастил умирающего комсомольца,
      говорил об этом:
         "Я обратил его на путь веры Православной, и он спокойно умер в сознании
          великой Божественной благодати...""