Псковская духовная миссия и монастыри на северо-западе России

Монастыри на северо-западе России (Ленинградская область в ее предвоенных границах, включавшая Ленинградскую, Новгородскую и Псковскую епархии) разделили общую судьбу монастырей в СССР. Их ликвидация завершилась в 1930-х годах, значительная часть монахов и монахинь была репрессирована. Оставшиеся на свободе монашествующие еще могли служить на приходах - чаще всего сельских. Так, в начале 1937 года в Новгородской епархии более шестидесяти клириков были из черного духовентсва, в Псковской - более десяти. В самом же Ленинграде в клире митрополита Алексия (Симанского) состояло всего трое монашествующих. Религиозная жизнь была ограничена "отправлением культа" в стенах храма, церковная проповедь и рукоположения - сведены к минимуму. "Большой террор" 1937-1938 гг. привел к массовой гибели служащего духовенства. Полная победа на антирелигиозном фронте казалась большевикам достигнутой.
Война опрокинула эти расчеты. Известно, что в оккупированных областях стихийный подъем религиозных чувств привел к широкому церковному возрождению. На северо-западе России оно во многом связано с деятельностью Псковской духовной миссии, направленной из Риги в Псков уже в августе 1941 года. Миссию учредил и руководил ею Патриарший экзарх Латвии и Эстонии митрополит Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский).
Хотя о миссии имеются работы [1] , ее история еще ждет объективного исследования. Среди практически не использовавшихся источников - издававшаяся за линией фронта под контролем немецких властей периодика: до сих пор не составлена даже ее библиография [2] . В Прибалтике и Ленинградской области выходили газеты: "Правда", "Двинский вестник" (Рига), "Северное слово" (Нарва, затем Ревель), "Псковский вестник", "Возрождение на востоке", "За Родину" (Псков), "За Родину" (Дно), "Гдовский вестник", "Островские известия", "Лужский вестник". Сообщения из России помещались также в газетах "Заря" и "Новое слово" (Берлин). Сама миссия с августа 1942 года выпускала ежемесячный журнал "Православный христианин". Часть этих изданий имеется в хранилищах Санкт-Петербурга. Анализируя их содержание, можно извлечь множество интересных фактов. Другим важным источником служат рассказы очевидцев. Первая попытка собрать материалы о жизни Новгородской епархии за линией фронта была предпринята авторами в отдельной публикации [3] .
Население оккупированной части Ленинградской области смогло восстановить многие десятки закрытых храмов. Начались поиски заштатных клириков, годами не имевших возможности служить, - среди них были и монашествующие. "Германское командование обратило особое внимание на иноков, гонимых советской властью, и восстановило их в правах гражданства, снабдив наравне и с остальными жителями и паспортами [4] .
Известны имена ряда монашествующих, служивших в 1941-1943 годах на приходах. В оккупации оказался келейник митрополита Ленинградского Алексия архимандрит Серафим (Емельянов). В конце августа 1941 года Владыка послал его на свою дачу на станции Сиверская, откуда тот вернуться в Ленинград уже не смог. О. Серафим стал служить в Сиверской Троицкой церкви. Там он и скончался еще до освобождения поселка и был погребен у храма. В селе Курицко на озере Ильмень, занятом врагом 14 августа 1941 года, богослужения в Успенской церкви начались уже к Успению. Их возобновил иеромонах Перекомского монастыря Варсонофий (род. 1879), который, отбыв ссылку, вернулся к руинам родной обители. "В войну по всем деревням с крестным ходом ходили в праздники", - вспоминали сторожилы Курицка [5] . Настоятелем Георгиевской церкви Старой Руссы в 1942 году был игумен Корнилий. В клире Михайловской церкви г. Дно состоял иеромонах Мартемиан (+ 20 января 1943) [6] . В одном из сел под Псковом служил иеромонах из братии Крынецкого монастыря Амфилохий (Егоров) [7] . В поселке Новоселье, в 45 км. от Пскова, по свидетельству профессора-протоиерея Ливерия Воронова (+6 декабря 1995), церковь оборудовал архимандрит Исаакий, скончавшийся в конце 1942 года. Более подробно удается проследить пастырские труды иеромонахов Афиногена (Агапова; 1881-1979) и Лина (Никифорова; род. 1878). О. Афиноген, постриженник Макарьевой пустыни под Любанью, к 1941 году не служил уже 9 лет. Наступление немцев застало его в Любани. Местные верующие "начали просить, как бы меня устроить и начать богослужение", - писал он в воспоминаниях. Это удалось уже через 17 дней после оккупации Любани, 11 сентября 1941 года. С 1 апреля 1942 года о. Афиноген возглавил приход в Тосно. И в любанском, и в тосненском храмах он организовал большие ремонтно-восстановительные работы, а в Тосно - и широкую церковную благотворительность.
Бывший настоятель Макарьевой пустыни схиепископ Макарий (Васильев, до схимы Кирилл; 1871-1944) и его келейник иеродиакон Вукол (Николаев), отбыв заключение поселились в окрестностях своей обители. Оказавшись в оккупации, они нашли приют в Псково-Печерском монастыре (тогда это была Эстония). В августе 1943 года схиепископ участвовал в совещании архиереев Прибалтийского экзархата, возглавленном митрополитом Сергием (Воскресенским).
Иеромонах Лин служил в 1942-1943 годах в храмах Гдовского района. В 1943 году оккупанты запретили поминать на богослужениях митрополита Ленинградского Алексия (Симанского). О. Лин, твердо державшийся церковных канонов, не только не подчинился этому запрету, но и в приезд благочинного из Латвии "уличил его в том, что он находится в Ленинградской епархии, забыв закон о правящих иерархах". За это о. Лин едва не поплатился свободой, но его спасло заступничество прихожан" [8] .
Псковская духовная миссия существовала менее двух с половиной лет - нередко возрождение монастырей требует большего времени. Но все же определенные сдвиги удалось сделать. Так, был восстановлен Успенский собор Святогорского монастыря, ставший приходским храмом. Его освящение 27 августа 1942 года вылилось в огромное торжество - крестный ход растянулся на 5 километров [9] . Продолжалось и паломничество к могиле А.С. Пушкина. Особенно многолюдно было там в 106-ю годовщину гибели поэта - на панихиду приезжало духовенство из Пскова.
В октябре 1942 года ожила еще одно древняя святыня - Крыпецкий монастырь под Псковом. К нему был совершен многокилометровый крестный ход во главе с начальником миссии протоиереем Кириллом Зайцем. В пещерном храме монастырского собора отслужили литургию. Для охраны монастыря и организации работ по его восстановлению была выбрана комиссия из трех человек [10] .
В Острове к концу сентября 1943 года был возобновлен храм женского Спасо-Казанского монастыря, вокруг которого собрались разогнанные сестры обители [11] . Напомним, что этот монастырь был основан в родовом имении Симанских братом деда митрополита Ленинградского Алексия, принявшим священство. Будущий митрополит ездил на его открытие в 1897 году. Сохранить же храм и обитель после освобождения края митрополит, а с февраля 1945 года - патриарх Алексий так и не смог.
Символом "торжества православия после такого неимоверного унижения православия и веры православной" в Ленинградской области стало воссоздание Никандровой пустыни под Порховом. Ее второе рождение совершилось 12 июля 1942 года. К этому дню протоиерей Кирилл Зайц выпустил воззвание "Ко всем верующим" [12] . На руинах пустыни сонм духовенства совершил литургию под открытым небом и было освящено место для временного храма. Первым настоятелем пустыни был назначен 72-летний миссионер игумен Андрей (Тишко; + октябрь 1942) [13] - Георгиевский кавалер Первой мировой войны. По некоторым сведениям, он был убит гитлеровцами [14] .
В годы войны возникли даже новые монашеские общины. Две из них, мужская и женская, появились в 40 километрах от Ленинграда, в районе поселка Вырица. Женская Успенская община образовалась при одной из восстановленных вырицких церквей - ее возглавила 99-летняя схиигумения Хрисиана (+ июль 1942) [15] . Затем монастырем управляла монахиня Иоанна (Шихобалова; 1869-1944) [16] - ее могила сохранилась в Вырице. Монахини имели огород и пашню. Мужской монастырь был основан в 5 километрах от Вырицы, где еще за несколько лет до войны тайно поселился архимандрит Серафим (Проценко; 1874-1960). Во время оккупации он легализовался, получил участок земли с постройками. Окрестные жители пожертвовали монастырю две коровы и лошадь. Летом 1942 года была устроена монастырская церковь св. Иоанна Предтечи (архитектор Ф.М. Ларченко) [17] .
В Вырице в годы войны оставался и иеросхимонах Серафим (Муравьев; + 3 апреля 1949), известный подвижник, бывший духовник Александро-Невской лавры. За советом и молитвенной помощью к нему обращалось множество верующих [18] .
Знаменитый Мирожский монастырь Пскова в самом конце 1943 года был передан миссии для устройства в нем детского приюта и богадельни для престарелых женщин [19] . Вскоре псковское духовенство обратилось к верующим с призывом помочь открытию старинной церкви в этом монастыре [20] . А через две недели началось советское наступление под Ленинградом.
Еще раньше, с осени 1943 года, оккупанты приступили к насильственной эвакуации мирных жителей из всей "прифронтовой зоны", Вывозили и духовенство - так, иеромонах Афиноген оказался в Курляндии. При отступлении захватчики уничтожали города и села, не щадя и храмы: ими был взорван и Успенский собор Святогорского монастыря.
После войны власти на первых порах стали несколько терпимее к религии. Значительная часть храмов, открытых во время оккупации, продолжала действовать. Но из монастырей, в той или иной степени восстановленных Псковской духовной миссией, не уцелел ни один.

Примечания

1. Балевиц З.В. Православная церковь Латвии под сенью свастики (1941-1944). Рига, 1967;Веверс Я.Я.Православная духовная миссия - агентура фашистской разведки (материал в помощь лектору). Рига, 1973.
2. Бовкало А.А., Галкин А.К.Возрождение религиозной жизни и формы ее проявление на оккупированной территории: новые источники. - Тезисы научно-практической конференции "Уроки и проблемы изучения истории второй мировой войны". Вологда, 1995. С.87-88.
3. Галкин А.К., Бовкало А.А. Новгородская епархия в годы оккупации (1941-1943) // София. (Новгород), 1995, N 2(14). С. 4-5.
4. О.К. Первые монастыри в освобожднных областях // За Родину. (Псков), 1942, N 13. С. 5.
5. Моисеев С. Погост Куретской над озером Илмерем... // София. (Новгород), 1995, N 2 (14). С. 12.
6. А.А.С. Светлой памяти отца Мартемиана // За Родину. (Дно), 1943, N 49 (28. II). С. 2.
7. Ионов А., свящ. Блаженный монах Корнилий // В сб.: Иоанно-Богословский Крыпецкий монастырь. Спб., 1992. С. 43.
8. В огне войны. Русская православная церковь в 1941-1945 гг. (по материалам Ленинградской епархии) // Русское прошлое, кн. 5. Спб., 1994. С. 289.
9. Гарцева В. Восстановление Святогорского монастыря // За Родину. (Псков), 1943, N 6. С. 5.
10. О.К. Крестный ход к Крыпецкому монастырю // За Родину. (Псков), 1942, N 40. С. 5.
11. О.К. Восстанавливается монастырь // За Родину. (Псков), 1942, N 52. С. 5; Открывается еще одна церковь // За Родину. (Псков), 1943, N 215 С. 3.
12. Зайц К., прот. Ко всем верующим // За Родину. (Дно), 1942, N 111. С. 1.
13. Скончался миссионер - игумен Андрей (Тишко) // За Родину. (Псков), 1942, N 39. С. 3.
14. Балевиц З.В., Указ. соч. С. 55.
15. О.К. Первые монастыри в освобожденных областях // За Родину. (Псков), 1942, N 13. С. 5.
16. В женском монастыре // За Родину. (Псков), 1942, N 13. С. 5.
17. О.К. Первые монастыри в освобожденных областях // За Родину. (Псков), 1942, N 13. С. 5.
18. Новиков А.Н. Праведная и подвижническая жизнь Серафима Вырицкого (1865-1949) // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1990, N 1/2. C. 31-35.
19. Работа Православной Миссии. Псков // За Родину. (Псков), 1943, N 263. C. 3.
20. Церковная жизнь. Псков // За Родину. (Псков-Рига), 1943, N 297. C. 3.