[Оглавление] [Следующий] [Предыдущий] [В конец] |
Император Александр I Благословенный, ревнитель Православия или "экуменист" своего времени?Кем был Император Александр I, осуществивший столь славное царствование, действительно ли православным государем, либо неким религиозным модернистом ? Вспомним, какое представление о нем бытует, что пишут по этому поводу благочестивые авторы: "Император Александр I был воспитан в духе сентиментального гуманизма и, относясь под влянием европейских авторов к Православию как к "религии сердца", исповедовал некое смешанное христианство, как сейчас сказали бы, экуменического толка, но с сильной мистической окраской" [1] . "Император Александр был воспитан в началах сентиментального гуманизма. Отсюда переход к мистической религии сердца не был далек и труден..." [2] . "Религиозность Государя носила в те времена (по окончании войны с Наполеоном, - П.Г.) характер интерконфессиональный. Он мечтал о "едином народе христианском", думал реформировать христианство, переделывал Библию." Пишут о "мистико-политических устремлениях "Русского Агамемнона" - императора Александра I", а также и такое: "пушкинская муза (в стихотворении "Недвижный страж дремал на царственом пороге...", - П.Г.) сумела провидеть гибельную гордыню (курсив мой, - П.Г.) императора Александра, сокрушившего вольнолюбивые мечты революционной Европы" [3] . "Сомнительно, ...чтобы Александр I со своими мистическими искушениями на западный манер - сам по себе был глубоко православным..." [4] . А вот названия некоторых книг и публикаций: "Царственный мистик", "Не умер ли Александр I католиком?", "Александр I и квакеры", "Александр I и обновление Русской церкви в начале XIX века". Александру I обычно ставят в вину: учреждение Библейского общества и свободу протестанской пропаганды в России; личное общение и покровительство квакерам и иным сектантам; покровительство иезуитам; увлечение светской модой на "мистицизм", общение с его адептами - авантюристами вроде баронессы Крюднер; учреждение Министерства духовных дел и народного просвещения с полной неразберихой в плане "конфессиональной" ориентации; попытку построить некий "интерконфессиональный" храм - первый проект Храма Христа Спасителя архитектора Витберга; даже религиозную индифферентность и безразличие к Православию. Отметим, что в оценке религиозной деятельности Александра I и его религиозности православные авторы в целом единомысленны с либеральной и с советской историографией. Это не может не вызвать вопрос: неужели сложная личность Императора Александра I проявила себя в столь немаловажной сфере так однозначно? И нет ли в этом "единомыслии" искажающего истину упрощения? У Ивана Сергеевича Шмелева в произведении "Старый Валаам" монах показывает паломникам некую старую келью: "Келья маленькая, аршина два-три. Старая сосна над нею. "Вот, и тесна, и грязна, и низковата... у вас в Питере, собашники, небось, лучше ставят, а сюда сам Государь изволил входить, склонившись, со старцем беседовать изволил, не погнушался... вот что-с. Александр Первый... слыхали-с про него? Вот то-то и есть. А какой Государь-то был, самого первого воина на свете покорил, грозного Аполеона-французского... А вот не погнушался, преклонился... дверка-то низенькая, а он, сказывали, высокого постава был, солидный... и преклонился, так уж, значит, ему н а д о было, преклониться-то, перед Смиренным батюшкой Николаем...и даже трапезовал репкой у него. Батюшка Николай-то наш простой был, и не в страх было..." Так в нашей литературе запечатлелась сохраняемая подвижниками Валаама память об Императоре Александре, о его посещении острова. Государь произвел большое впечатление на насельников Валаама своим смирением, благочестием, знанием богослужебных и иных уставных правил и неленностным их соблюдением, вниманием к делам обители, ее подвижников. На Валааме сохранялись воспомания о посещении Александром I обители и его слова в беседах с монахами. В частности, и такие: "В разговоре, при случае, Государь сказал : Я часто замечал, что священники благословляют спеша и не знаменуют креста как следует, это знак великого невнимания. Как благословляющему, так и принимающему благословение надлежит опасаться не лишиться Благодатной силы благословения. Не раз, когда я подходил к сельским священникам, которые, в простоте, вздохнув от сердца, благословляли меня, ограждая настоящим знамением креста, как благословляют и крестьян, - всегда я чувствовал нечто особенное!" (27) сентября 1801 года в Успенском соборе Московского Кремля венчался на царство Российский Император Александр I, молодой человек 23 лет отроду. Митрополит Московский Платон (Левшин) в слове Ему сказал следующее: "Вселюбезнейший государь! Сей венец на главе твоей есть наша слава, но твой подвиг! Сей скипетр есть наш покой, но твое бдение! Сия держава есть наша безопасность, но твое попечение. Вся сия утварь царская есть нам утешение, но тебе бремя! Бремя поистине, и подвиг! Предстанет бо лицу твоему пространнейшая в свете Империя, каковую едва ли когда видела вселенная..." Призвав к милосердию и правосудию, митрополит Платон продолжал: "Наконец, благочестию твоему предстанет и Церковь, сия мать, возродившая нас духом, облеченная в одежду, обагренную кровию Единородного Сына Божия. Сия Августейшая дщерь Неба, хотя довольно для себя находит защиты в единой Главе своей Господе нашем Иисусе Христе, яко огражденная силою креста Его. Но и к тебе, благочестивейший государь, яко к первородному сыну Своему, прострет она свои руки, умолять не престанет, да сохраниши залог веры цел и невредим, да сохраниши не для себя токмо, но явиши собою пример благочестию, и тем да заградиши нечестивые уста вольнодумства, да укротиши злой дух суеверия" [5] . Такими словами напутствовал великий иерарх молодого российского Государя на царствование, которому Господь судил быть славнейшим в истории России. Александр всегда был внимательным учеником. Но следовал ли он наставлению митрополита Платона? Чтобы составить об этом близкое к истине представление, обратимся к историографии и источникам. По истории Церкви в Александрово царствование существует всего лишь одна работа, в коей наличиствует системность в изложении предмета. Она принадлежит известному профессору П.В.Знаменскому [6] . В ней имеются полярные характеристики Александра I: и как верного сына Церкви, и сходная с распространенной. Знаменский справедливо замечает, что заурядное, плокостное восприятие личности Александра I и его сложного времени не удовлетворительно. Многие суждения Знаменского ныне устарели (например, Святитель Филарет назван "очищенным мистиком"), в его работе нет оценки Александра I как церковного деятеля, нет основного вывода: что же дало Церкви Его царствование. Источники охвачены неполностью, что вполне объяснимо временем написания. И все же это единственная серъезная работа по церковной истории александровского царствования. Для изучения действий Александра I в отношении Церкви необходимо обратиться к основной группе источников - исходившим от Императора нормативным актам, касающимся жизни Церкви. Документы за его подписью адресованы не только Синоду, но и Сенату, Министерству внутренних дел и т.д. Они не собраны и не изучены. А не располагая полным корпусом нормативных актов, не имея целостной картины законотворческой деятельности Императора, нет возможности выносить о ней сколь либо обоснованное суждение. Попытаемся через поверхностный обзор составить хотя бы некоторое общее представление о церковной деятельности Императора Александра I. Вспомним при этом слова нашего выдающегося богослова прот. Валентина Асмуса: "Нужно приникать к источникам нашей истории и не судить о ней по легкомысленным наветам историков-публицистов двух последних веков".
I. Церковное управление и положение духовенства
1801 - по представлению обер-прокурора Яковлева в епархиях введены прокуроры, подчиненные обер-прокурору. По представлению
Митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Амвросия (Подобедова) Император отменил уже подписанный указ, ограничивающий власть архиерея. Секретари консисторий стали назначаются от Синода, а не от обер-прокурора.
Уже при Екатерине II усиливается пропаганда ислама. У мусульман появляются типографии, широко распространяются их книги. В 1802 году отмечены массовые отпадения крещенных татар в Нижнем Новгороде, Казани и др. местах.
1804 - распоряжение "о соблюдении церковного благолепия и порядке в храмах при богослужении" (введены оградные решетки перед иконостасом, удалены лишние люди из алтаря и с солеи и пр.). 1816 - о соблюдении порядка и тишины в храмах /"о Богопочитании"/, о поведении духовенства, с введением опубликования сообщений о проступках духовенства. 1821 - отмена этого указа в части публикаций о проступках духовенства. Полный произвол царил в провинции, в храмах пение удовлетворяло вкусам влиятельных лиц. По указу партесное пение разрешалось только с копий нот, заверенных Дм. Бортнянским, директором Придворной капеллы. (Александр I очень любил церковное пение. В одном из писем Императрицы Елисаветы Алексеевне к матери говорится о том, как Он пел и просил супругу петь с ним песнопения великопостные и Страстной седмицы. Сохранилось свидетельство и о том, как Император репетировал с певчими пасхальную службу в походной церкви в Вильно в 1812 году.) В 1807 году - общее повышение окладов в духовных школах "почти вдвое". Как пишет Знаменский, " к концу царствования даже по селам духовных лиц, окончивших полный семинарский курс, было довольно". О реформе церковного образования при Александре I известно достаточно, и нет нужды здесь ее излагать заново. А вот роль Библейского общества оценивается преимущественно не в соответствии с реальными результатами той значительной части его деятельности, которая нечувствительно направлялась самим Императором. Уже упоминались переводы п р а в о с л а в н ы х книг для дела п р а в о с л а в н о й миссии среди "инородцев". Но главное - это перевод на русский язык Нового Завета, а затем и книг Ветхого завета и их издание. С 1815 года это великое дело началось по личному распоряжению Императора, с его же уточнением об употреблении этих переводов исключительно в н е Богослужения. Цель перевода - миссия Православия в "образованном" обществе, для которого церковно-славянский язык становился "темным", просвещение народа. Русский перевод Библии стал вскоре сильным оружием благовестия Церкви. Это Богодухновенный перевод Св.Филарета и его сотруженников, которым и сейчас все мы пользуемся вне храма, а проповедники и в храме. Почему же понадобилось для этого дела Библейское общество? В том, что Александр I провел дело перевода через "независимую организацию", видны его поистине змеиная мудрость и голубиная кротость. Он видел, сколь мобильны в деле "библеисты" и знал, сколь неповоротливы благонамеренные "ортодоксы". Когда возобладали последние, в 1826 году с запретом Библейского общества было на тридцать лет остановлено дело перевода и издания русской Библии, исчезли дешевые издания Нового Завета. Русский перевод Нового Завета - это деяние Императора Александра I. Оно проверено временем: перевод и ныне, и всегда достояние Церкви, он и сейчас служит делу Евангельской проповеди, а всевозможные шумные "издержки" деятельности протестантов из того Библейского общества ушли в прошлое, и их вспоминают более для того, чтобы напомнить о "неправославии" Императора Александра. Большое значение придают контактам Александра I с квакерами и иными сектантами, а также с "мистическими" авантюристами, в множестве блуждавшими тогда в "высшем свете". Но о том, к а к Император молился вместе с квакерами, существует лишь рассказ самого их лидера Стефана Грелье. Проповедь квакеров не удалась, но стимулировала активность православных миссионеров. С баронессой Крюднер Император общался в обществе неоднократно, но Его отношение к "мистикам" видно из ответа сей даме, когда она обратилась к Нему с ходатайством о протекции подобной ей особе. Суть ответа Александра: "вас и вам подобных интересуют деньги и успех среди людей, а потому устраивайте свои дела сами". Интерес ко всему, что занимает "свет", понятен: Император был обязан знать, чем "живет" влиятельнейшая честь общества, та среда, в которой преимущественно пребывает и он. Из вышеизложенного можно вывести следующее. Очевидна последовательная, во время всего царствования, линия: государство действует на благо Церкви, содействует, благоприятствует Церкви в Ее деле благовестия Христова. Очевидна забота о том, чтобы положение духовенства как сословия изменилось к лучшему, чтобы духовенство вошло в состав той общественной силы, что определяет, в значительной степени, судьбы государства и народа. Скверное наследие ХVIII века и Московской Руси - духовенство является одним из нисших сословий и обслуживает "культовые потребности" высших - должно быть изжито. Образование и просвещение должны быть непосредственно связаны с Православием, с Церковью. Видна тенденция не усугублять власть обер-прокурора Св.Синода и его чиновников и дать большую свободу Церкви на местах: епископам в епархиях, их духовенству на приходах. По Александру, необходимо ослабить зависимость духовенства как от гос. чиновников, так и от общества. Император избегает решительных мер, но некоторые указы резко меняют к лучшему правовое положение священства. Вопрос благосостояния духовенства так же связан с его общественным положением - "по одежке встречают". Александр хотел, чтобы православное духовенство стояло на лестнице общественной иерархии не ниже, чем духовенство западное, и было столь же влиятельно в обществе. Многие действия Александра, в частности, определение лиц на видные посты в государстве, обуславливались его мудрой политикой компромисса с высшим обществом. Тем более показательно, что при нем места в Синоде замещались архипастырями, не склонными к какому-либо церковному модернизму, и этим в известной мере уравновешивалась деятельность обер-прокуроров и "духовных" министров. И в этом также усматривается стремление преодолеть отдаление общества от Церкви, не нанося Церкви урона и без конфликта с обществом. При помощи возможных для монарха действий, без насильственных мер, Александр I стремился способствовать тому, чтобы Православие было не "простонародной" верой, а всенародной, чтобы cоздать лучшие условия для Церкви, для Ее миссии благовестия. С первых лет царствования во время непрерывных поездок Император посещал все храмы и монастыри на своем пути. И за границей Он искал и находил православные храмы (в "Угорской Руси" и в Словении). Еще до начала войны 1812 года Он велит изготовить походный храм во имя Св. благ. Вел. кн. Александра Невского и с этим храмом совершает победный путь от Петербурга до Парижа. Царствование Александра I отмечено "массовым" строительством храмов ("александровский ампир" столь гармонично сочетающийся с русской природой"). Сам Император должен почитаться одним из величайших храмоздателей в истории вселенского Православия: и Храм Христа Спасителя в Москве и Собор Св. Исаакия Далматского в Санкт-Петербурге построены по Его указам. Без их величия немыслимы полнота духовного облика наших столиц. И что бы ни говорили о их "нерусскости", - это п р а в о с л а в н ы е храмы, таковыми созидались и освящались. О внешнем их облике, как и о внешности всего царствования справедливы будут слова отца Георгия Флоровского: "Западничество Александрова времени не было денационализацией... Напротив, то был скорее период националистического (здесь в значении: национального - П.Г.) подъема" [8] . Неоднократно со времени коронации в 1801 году Император посещает Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, а в 1814 году передает свой дворец в ней, "царские чертоги", Московской духовной академии, которая и поныне пребывает в них. А вот слова самого Императора о посещении Им в 1816 году Киево-Печерской Лавры: "При первом вступлении моем в Лавру такое благоговение наполнило мою душу, что могу с Павлом сказать: бых аще в теле, аще кроме тела, не вем. Бог весть". О Его паломничестве на Валаам говорилось выше. Из иных же Его общений с иноками отметим: в 1823 году в Ростовском Яковлевском монастыре посещение благочестивого схимонаха Амфилохия; в 1822 году двукратный прием в Петербурге настоятеля Глинской пустыни игумена Филарета, беседы с ним о состоянии монашества и о положении монастырей; в 1825 году посещение перед последней поездкой Александро-Невской лавры и схимника Алексия "в его мрачной келье с открытым гробом". Императору Александру безусловно была присуща немалая духовная одаренность. Он верил в особую историческую миссию и в особое Небесное покровительство России. Своим царским служением Он способствовал верности России Богу и Его Церкви перед лицом всего мира в противостоянии богоборческим силам. Естественно Его восприятие событий вселенского масштаба, что происходили при Его деятельном участии, было обострено и касалось таинственной сути того Богочеловеческого процесса, что мы называем историей. Поэтому естественна и восприимчивость Императора к мистической, сокрытой от большинства людей, стороне жизни. Но если Он, Александр Благословенный, и "мистик", то лишь отчасти. Ибо Его рациональные действия политика и дипломата по дару противоречат представлению о Нем, как о "мистике" по преимуществу. Но если и отчасти "мистик", то ни в коей мере ни в том смысле, что вкладывают в это слово неправославные историки и писатели. Ибо видно Его стремление к таинственной жизни с Богом в лоне Православной Церкви. Ибо велик Его авторитет как христианина и православного монарха у таких иерархов, как митрополиты Платон (Левшин) и Св.Филарет (Дроздов), архиепископы Августин (Виноградский) и Онисифор (Боровик). "Под вечер в Саровскую пустынь прискакал на тройке военный и прошел в келью отца Серафима. Кто был этот военный никому не было известно, предварительных предупреждений не было. До этого отец Серафим однажды обнаружил будто бы какое-то беспокойство, замеченное монахом, передавшим сие предание. Он прибрал келию, собственноручно подмел ее веником. Великий старец поспешил навстречу гостю на крыльцо, поклонился ему в ноги и приветствовал его словами: "Здравствуй, великий Государь!" Затем, взяв приезжего за руку, отец Серафим повел его в келию, где заперся с ним. Они пробыли там в уединенной беседе часа два-три." Святитель Филарет Московский в речи в Архангельском соборе Кремля 4 февраля 1826 года говорил о кончине Александра как о гневе Божием над россиянами, не познавшими цены сокровищу. В этом слове заключена лучшая характеристика Александра, исполнившего подвигом своего царствования наставление митрополита Платона. Св.Филарет вменяет Императору в заслугу "старание умножить свет на Севере, ему подвластном." Это о трудах Александра по просветительству. Далее великий Святитель сказал следующие мудрые слова, кои должно помнить, ибо они приложимы ко многим итогам Александрова царствования: "Как распространялся от сего свет, и сколько он был благотворен, пусть усматривают и определяют просвещенные. Царское дело создать обители просвещения прочно и благолепно, и покрыть Своим высоким покровительством, а не преподавать учение, или руководствовать юношей." Время Александра, по Св.Филарету, "не тихое утро России, а бурный вечер Европы". Тогда "Бог воздвиг Александра на время необычайных браней и подвигов, научил Его противопоставлять оружиям воинства плотским, не одни плотские, но наипаче духовные, даже адским оружиям - небесные". "Александр в России - отец народа, спаситель Империи, Александр в Европе - ...примиритель царств, Александр в Царствии Божием - избранное орудие Царя Христа, чтобы торжественно утешить и возвеличить христианство..., плотоносный Архистратиг небесных на земле сил, побеждающий небесным оружием, Кровию Агнца, кротостию и смирением..." Итак, с одной стороны, имеются некритично заимствованные суждения об Императоре Александре "исторических публицистов", зачастую не различающих религиозность, церковность и "мистицизм". С другой стороны, прямолинейние оценки "фундаменталистов", тех ограниченных людей, кто готов, в полной уверенности в своей правоте, "защищать" Церковь, руководствуясь собственным мерилом (и "защищали" Ее рьяно от Святителя Филарета, например). Для них Император Александр - "интерконфессионал" и т.п. Против и первых, и вторых - авторитет великих русских иерархов, Валаамского монашества, преподобного Серафима Саровского. И само деятельное служение Божественной Истине на земле Благословенного Российского Императора. Очевидно, чему мы должны отдать предпочтение. Второй вывод. Мы не вполне знаем и понимаем собственную историю, и "гражданскую", и церковную, сужая свое восприятие ее части до буквального значения термина "синодальный период". В самом деле, ведь не чиновник в звании обер-прокурора (именно его мы представляем, говоря "синодальный период") обладал распорядительной властью в Русской Православной Церкви около двухсот лет, а Император. Вернее определять это время в истории России и Ее Церкви как период Императорский либо Императорский - Синодальный, что более соответствует его истинному содержанию. Надо признать, что мы не имеем полноценных, опирающихся на изучение прямых источников, знаний о деятельности Императоров в Церкви, а соответственно, и об истории Церкви. Последний вывод касается нашей исторической памяти, ее малого временного объема. Мы действительно "ленивы и не любопытны". Ныне историческая память большинства церковных людей остановилась исключительно на последнем царствовании, на подвиге исповедничества и мученичества Царской семьи, последовавших за крушением Империи. И полное равнодушие наблюдается в отношении всей предыдущей истории. Но существует прямой долг памяти о лицах, благодаря чьим подвигам мы в праве осознавать нашу историю как часть Священной истории. В их числе и некоторые возглавители России, а среди них еще три страстотерпца. Самое печальное то, что мы прекрасно об этом знаем, но не придаем этому никакого значения, нет об этом "памяти сердца". Это ни в коей мере не свидетельствует о незначительности того, что нами забыто, в сравнении с тем, чему мы придаем значение. Так нам проще и удобнее, ибо те лица, которым отдана в с я память, и по времени к нам ближе, и средства массовой информации способствуют исключительности этой памяти, стремясь на всем добыть себе известность и корысть. Нам не надо трудиться, дабы эту память поддерживать. А иные лица и события от нас по времени более удалены, о них молчат, потому мы и предоставили их заботам "историков". Но время все принадлежит Богу, и для Церкви не важно отдаление временное, не должно оно быть препятствием и для исторической памяти людей церковных. Это тема весьма значительна, и одним из подходов к ней могут быть воспоминание и приведение в порядок знаний о самом славном царствовании в истории Российской империи - времени Императора Александра I Благословенного. Примечания: |
[Оглавление] [Следующий] [Предыдущий] [В начало] |