Рукоположение
протоиерей 
1922 
Кто рукоположил Святейший Патриарх Тихон (Беллавин) 
Протоиерей Николай Толгский был лично известен Св.Патриарху Тихону. За пастырские
заслуги перед Церковью Святейший возвел его в сан протоиерея, а также наградил
митрой

Служение
Москва, Колокольников пер., церковь прп.Сергия в Пушкарях 
протоиерей 
Должность настоятель, благочинный 1-го отделения Сретенского Сорока церквей 
Год начала 1922 
Год окончания 1935 
День окончания 12 
Месяц окончания 4 
О.Николай был знаком с иерархами Православной Церкви: архиепископом
Иларионом (Троицким), архиепископом Питиримом (Крыловым), митрополитом
Тихоном (Оболенским).
На него были возложены обязанности благочинного 1-го отделения Сретенского Сорока
церквей.
Как благочинный, он пользовался большим авторитетом в своем Сороке.
По воспоминаниям Ирины Сергеевны Мечевой, о.Алексий Мечев обычно отсылал к нему
духовных чад для разрешения практических церковных вопросов.
Протоиерей Николай создавал хоры, занимался просветительской деятельностью.
Он придерживался Тихоновской ориентации, был противником обновленчества.
Из доноса:
     "На вопрос одной из присутствующих на встрече с верующими, как он смотрит
      на Александра Введенского, ответил:
          "Я его плохо знаю, и он не нашей ориентации"".
В 1929г. в Москве началась паспортизация и усугубились трудности с пропиской,
были введены продовольственные карточки.
О.Николай, как и другие священнослужители, был лишен гражданских прав.
В 1930 и 1931гг. о.Николая не однажды вызывали в органы безопасности, но не
посадили.
Боясь потерять полноценные гражданские права и социальную поддержку государства,
супруга уговаривала его снять с себя сан и перейти на преподавательскую работу,
но батюшка оставался непреклонным и продолжал служить. В конце концов матушка
не выдержала испытаний, получила развод и ушла из дома, порвав всякие отношения
с семьей Толгских. В его квартире на первом этаже церковного дома произвели "уплотнение".
О.Николай вынужден был переселиться в шестиметровую комнатку на втором этаже без
удобств. Готовить пищу там было невозможно, и он ходил обедать к старшей сестре
Марии Васильевне, супруге второго священника Сергиевской церкви о.Сергия Лебедева.
Сын Юрий из соображений безопасности переехал жить к родственникам, с отцом виделся
редко...
От душевных страданий и голода у о.Николая испортилось здоровье.
Ему как лишенцу, не полагалось медицинской помощи, и он лечился, довольствуясь
услугами знакомых верующих — частных врачей.
По свидетельству близких, всегда жизнерадостный батюшка очень погрустнел.
Но ни прихожане, ни друзья никогда не слышали от него жалобы или досадливого
слова, не было в нем ни следа раздражения или угрюмости.
Видя его служащим, истово молящимся, устремленным к Богу, нельзя было заподозрить,
что он болен и переживает большое горе. Всегда спокойный и доброжелательный, он
мужественно переносил обрушившиеся на него скорби и продолжал свое подвижническое
служение.
Из соседних закрытых приходов в Сергиевскую церковь стали стекаться верующие.
Среди монахинь закрытого Страстного монастыря о.Николай распределил обязанности
по соблюдению чинности порядка в храме.
Из закрытой церкви свт.Николая в Звонарях была принесена икона
св.Анастасии Узорешительницы и чудотворная икона Божией Матери
"Взыскание погибших", перед которой о.Николай вместе с о.Сергием Лебедевым
стали регулярно служить акафисты.
Храмы, где служили братья о.Николая — священники о.Сергий (храм Рождества Богородицы
на Кулишках) и о.Александр (храм св.Иоанна Предтечи на Земляном Валу), тоже
закрыли. О.Сергий поcелился в подклети храма Петра и Павла за Яузой, спал между
надгробий. Тяжело простудившись, уехал к семье в пос.Красково.
О.Александр жил на колокольне своего храма. Братья стали видеться редко, тайком,
чаще всего ночью. Уходили рано утром, т.к. об остающихся ночевать родственниках
или знакомых необходимо было сообщать в домоуправление.
Из воспоминаний его племянницы Н.В.Долбилкиной, которая регулярно бывала вместе
со своим отцом на службах:
    "О.Николай не только прочитывал вслух молитвы, а молился вместе со своими
     прихожанами единым духом... Талантом о.Николая было его умение помочь
     человеку оторваться от повседневных забот, горя, умение сосредоточить прихожан
     на словах молитв, объединить их в в общем устремлении сердец — это была та
     великая сила, которая приводила людей в храм, укрепляла их веру, помогала
     преодолевать жизненные трудности.
     В его служении была жертвенность, батюшку было невозможно воспринимать просто
     как человека, надевшего облачение. В алтаре и на амвоне это был святитель".

Власти искали предлог, чтобы арестовать о.Николая, изучали его личное дело в
Московской Духовной Академии, подсылали к нему осведомителей.
Из доносов:
    "В Сергиевской храме собираются верующие и среди них много молодежи".
    "Настоятель пользуется среди верующих большим авторитетом как истинный
     защитник Православной веры и благовестник".
    "На проповеди говорил:
         "Мы переживаем годины испытаний, черные дни Русской Империи, когда
          расшатаны все устои, и люди революцией выбиты из нормальной колеи,
          когда людям необходимо переламывать себя и приспосабливаться к новой,
          чужой нам, христианам, жизни, но это явление временное...".
     "На встрече с прихожанами на частной квартире вел антисоветские беседы,
      говорил:
         "Советская власть открыто борется с религией и верующими, и многие верующие
          по малодушию своему, страшась преследований, даже боятся ходить в храм.
          Верующие должны открыто исповедовать религию и выступать в защиту Церкви,
          не боясь преследований, и, если придется, уметь пострадать за свои убеждения:
             "... Будете ненавидимы за Имя Мое — претерпевший до конца
             спасен будет" (Мф 10.22)...
          Настало бесовское царство, бесы управляют людьми, много молодых людей
          направил я на путь Истины, молодежь горит желанием выступить в защиту
          веры Православной...".
      Рассказывал, как он однажды исповедовал и причастил умирающего комсомольца,
      говорил об этом:
         "Я обратил его на путь веры Православной, и он спокойно умер в сознании
          великой Божественной благодати...""

Награды
митра 
Год награждения 1922 
Кем награжден Патриарх Тихон (Беллавин) 

Аресты
Москва 
Год ареста 1935 
День ареста 12 
Месяц ареста 5 
Из справки на арест о.Николая, выданной СПО УГБ НКВД 10 апреля 1935г.:
     "Священник Толгский проводит активную работу по объединению вокруг Церкви
      наибольшего количества верующих, особенно молодежи, которых призывает к
      защите Церкви и духовенства от насилий Советской власти".

О.Николай был арестован 12 мая 1935г. вместе с несколькими прихожанами:
князем Н.Н.Мосальским, дворянками сестрами В.С. и О.С.Просторовыми, бывшим офицером
В.И.Милеевым, А.С.Егоровым и А.П.Лебедевой и заключен в Бутырский изолятор.
Летом 1935г. Сергиевская церковь была закрыта и разрушена

Осуждения
Особое Совещание при НКВД СССР 
31/05/1935 
Обвинение "к/р деятельность, систематическая а/с агитация, обработка верующих в религиозном и а/с духе, распространение ложных провокационных слухов о якобы проводимых Соввластью гонениях на религию и верующих" 
Статья ст.58–10 УК РСФСР 
Приговор 3 года ссылки в Казахстан этапом 
Виновным в к/р деятельности себя не признал.
29 мая 1935г. оперуполномоченный СПО УГБ постановил:
     "Материал на Н.В.Толгского выделить в особое производство и направить для
      внесудебного разбирательства на Особое Совещание при НКВД СССР,
      поскольку...
      Настоятель церкви Сергия в Пушкарях группирует вокруг себя верующих,
      обрабатывая их в религиозном и антисоветском духе, склоняя на тайное
      монашество и подготавливая верующих к подвижничеству и страданиям за
      Православную веру.
      Проводит систематически антисоветскую агитацию и распространяет ложные
      слухи о якобы проводимых Советской властью гонениях на религию и верующих".

ОСО при НКВД СССР приговорило о.Николая к 3 годам ссылки в Казахстан

Места заключения
Москва, Бутырская тюрьма 
Год начала 1935 
День начала 12 
Месяц начала 5 
Год окончания 1935 
День окончания 31 
Месяц окончания 5 
31 мая 1935г. коменданту Бутырского изолятора НКВД было направлено решение:
    "Осужденного надлежит направить с первым отходящим этапом в г.Алма-Ату
     в распоряжение УНКВД КАССР"
Казахстан, г.Алма-Ата 
Год начала 1935 
Месяц начала 6 
Год окончания 1935 
Южно-Казахстанская о., Чимкентский р., Каракатский с/с, с.Ленинское 
Год начала 1935 
Год окончания 1937 
День окончания 23 
Месяц окончания 6 
Из Алма-Аты о.Николая отправили в село Ленинское Чимкентского района.
Не успев как следует обжиться, едва зарегистрировавшись в комендатуре,
Николай Васильевич устроил в центральном парке занятия хорового кружка.
На репетиции хора в парк бежали все от мала до велика.
В 1935–1936гг. в Южно-Казахстанской области было сконцентрировано практически
все репрессированное духовенство высшей иерархии из центральных районов России
О.Николай во время пребывания в ссылке трижды приезжал к митрополиту
Кириллу (Смирнову), также сосланному в Казахстан, в Яны-Курган.
О.Николай всеми силами стремился вернуться к пастырскому служению и советовался
по этому поводу с митрополитом Кириллом.
Переписка с родными была крайне затруднена и письма просматривались, все же
родные чудом получили от него несколько писем.
Из письма о.Николая брату протоиерею Александру (с поздравлением с Рождеством):
     "Вся местность сплошь холмистая. Глядишь и не налюбуешься этой дивной
      панорамой...
      Заполнил целый альбом акварельными рисунками и так разохотился, что на
      стенах своей беленой хаты нарисовал три картины, в аллегорической форме
      изображающих мою жизнь в ссылке:
      Одну с железной дорогой и поездом (домой захотел), другую: гора, на ней
      замок, а из-за горы видно море и пароход (опять через Каспий направляется
      к дому). Третья картина: кирпичный завод N 1 под Москвой, шоссе, а на нем
      застрял автомобиль".

По письмам, полученных родными, о.Николай в свободные от работы часы писал роман
"О законах последнего времени" (потом это послужило одним из обвинений по делу 1937г.).
Сообщал, что перенес тяжелую кишечную болезнь и не надеялся, что выживет.
Спрашивал близких: молятся ли они о нем.
Старался быть в курсе происходящих событий, читал газеты и журналы.
Писал:
     "Только с работой плохо — негде служить, а к физической работе не гожусь.
      Это путешествие дало мне массу материала — пиши не хочу. Только одно плохо:
      жизнь уходит. Впрочем, так и надо.
      Слава Богу за все, что получил от Него, и за все настоящее и будущее.
      И за внучонка, и за вас благодарю Его.
      Живите дружно и больше снисходите и прощайте друг другу. Не допускайте зла.
      Гоните его от себя".

Эти строки стали для родных его духовным завещанием. Больше писем из Казахстана
от него не было